Николай Сольский: «У ЕС не было требований, что наше зерно должно идти только транзитом. При этом европейский бизнес хорошо заработал на украинском зерне»

Страны ЕС изначально не запрещали поставлять украинское зерно на свои рынки. Более того, часть этих стран (введших сейчас ограничения) хотела украинского зерна, чтобы уменьшить цену производства продовольствия и нарастить собственный экспорт.

Министр аграрной политики и продовольствия Николай Сольский в интервью БизнесЦензор рассказал, кто потребляет больше всего украинского зерна, будет ли Украина экспортировать зерно по морю если РФ откажется в следующий раз продлить действие зернового коридора, сколько поляки заработали на кукурузе и пшенице из Украины и почему после ограничения украинского экспорта зерновых в странах ЕС подорожают продукты питания

Также министр сообщил, какая часть украинских земель заминирована и загрязнена из-за боевых действий, сколько будет стоить пашня после вступления Украины в ЕС и стоит ли иностранцам разрешать покупать ее.

— Действие «зернового соглашения», которое позволяет Украине экспортировать зерно из своих ключевых портов Черного моря, продлено еще на два месяца. Как он работал до этого?

— Последние пять месяцев корабли проходят плохо, это связано с деятельностью российской стороны, ведь чтобы судно с зерном прошло Босфор, нужно их одобрение. У нас была принципиальная договоренность о том, что россияне не могут влиять на то, какие корабли с зерном проходят и как формируется очередь судов.

Однако в последнее время они постоянно вмешиваются в эту процедуру. Украина подает заявку в Турцию, какие корабли нужно выпустить. А россияне начинают рассказывать, как их пропускать, генерируют идеи типа: «давайте это судно в Африку или в Азию». Но это вопрос украинского бизнеса. Представьте себе, что даже в течение недели у российской стороны меняется подход без объяснений.

До середины минувшей осени, когда впервые произошло продление соглашения по зерновому коридору, у нас такой проблемы не было – сколько приходило кораблей, столько и выпускали. Потом россияне начали ограничивать количество кораблей, с каждым месяцем все больше и больше. К примеру, десять кораблей хотят выйти, а нам говорят выбрать два-три. Как выбрать кого пропустить? У нас были разные идеи. К примеру, в порядке живой очереди. Корабли могут грузиться в трех портах – в Одессе, Черноморске и Южном. Распределили корабли между этими тремя портами. То есть каждый порт получает квоту примерно на треть.

— Если сравнивать время, когда лучше работал зерновой коридор и сейчас, сколько проходит кораблей в сутки?

В октябре было 179 кораблей, то есть получалось шесть кораблей в сутки. Сейчас меньше одного.

– Чего россияне добиваются?

Есть требования с их стороны. Я не могу их комментировать.

– А сколько кораблей должны выходить каждый день?

— Наша позиция – без ограничений. Не может быть ограничено количество кораблей. Мы абсолютно уверены, что физически можно заглянуть в трюм за 10 минут. Проверка – это не ограничительный фактор. Другие моменты, связанные с переговорами, я не готов комментировать.

– Если вы не сможете договориться о продолжении работы зернового коридора через два месяца, то он продолжит работать без россиян?

—  У нас есть план Б. Остается вопрос, какие корабли будут согласны без гарантий от всех участников этих отношений подавать суда в наши порты. Мы внесли изменения в бюджет, выделили денежные средства. Мининфраструктура разработала процедуру страхования. Если не будет варианта А, запустим вариант Б.

– Будет страховаться и стоимость груза, и судно?

– А по-другому не может быть. Здесь вопросы не только в страховке, но и военные должны сказать свое слово.

— Турция заинтересована, чтобы коридор в дальнейшем работал?

– 100%. Очевидно, что заинтересована и политически, и финансово.

– Какая доля зерна из Украины идет на рынки Турции?

— Если смотреть буквально, сколько зерна за таможенными документами идет в Турцию – это десятки процентов в течение нескольких месяцев. Но такая статистика не отражает всю картину. Большинство зерна, покупаемых турецкими компаниями, это прямой или переработанный реэкспорт. Турция очень хорошо на нем зарабатывает и хотела бы зарабатывать дальше. Здесь наши интересы в плане функционирования зернового коридора совпадают.

– Какой процент зерна в целом идет из Украины морем сейчас?

– У нас экспортируется 5 – 6,5 млн т зерна ежемесячно, из этого объема на порты Одессы, Черноморска и Южного приходится половина. Затем на дунайские порты приходится от 1 до 2 млн т. Остальные – железная дорога или автотранспорт – Польша, Венгрия, Словакия.

— Как вы оцениваете последнее заявление министров сельского хозяйства стран ЕС относительно ограничения ввоза украинского зерна? Как ее понимать? (Министры сельского хозяйства 14 стран Европейского Союза направили письмо Еврокомиссии, в котором выражается «серьезная обеспокоенность» относительно компромисса, достигнутого Брюсселем и пятью соседями Украины относительно ограничения импорта украинской аграрной продукции).

— Четырнадцать европейских министров сельского хозяйства считают, что есть правила, которым нужно следовать, и мы тоже так считаем. Решения стран по ограничению сельхозкультур из Украины не соответствуют европейскому законодательству и они сами это признают. Политика торговли на территории Евросоюза – это исключительно приоритет Брюсселя. Мы, как и министры этих стран, считаем, что нельзя действовать не по правилам. Ограничения могут вводиться в соответствии с процедурами, принятыми в Евросоюзе. Должен исследоваться рынок, заслушиваться одна сторона, другая сторона.

Решения, принятые самостоятельно отдельными странами, о которых мы узнавали в лучшем случае за день до их принятия, продиктованы не экономикой, и это очень плохо. Надо вернуться к законам, установленным ЕС для себя. Мы в пределах этих законов будем приводить доводы.

Польский бизнес на украинском зерне увеличил переработку своих продуктов, вытеснил с этого рынка производителей из других стран.

— Польские аграрии обвиняют Украину в том, что украинское зерно, которое должно было идти транзитом в третьи страны, оседало на польском рынке и таким образом разрушило им рынок.

– В чем здесь можно обвинить украинцев? Я слышал подобные заявления на польском телевидении от горе-специалистов, которые одновременно разбираются во многих сферах. У меня просьба к авторам таких заявлений, пусть они дадут ссылку на закон на какой-то источник, кроме мнения местного фермера, что это так должно быть.

Ни на каких переговорах не было таких требований, что зерно, пересекающее границу с Польшей, должно идти только транзитом. Более того, часть этих стран (введших сейчас ограничения) хотела украинского зерна. Вы можете посмотреть, какая у них тогда была засуха. Без украинской кукурузы они должны покупать дорогую кукурузу в Бразилии или Америке.

У нас была нормальная торговля, от которой поляки невероятно выиграли. Поляки в 2022 году увеличили импорт сельхозпродукции на 7 млрд. евро, из Украины в частности – на 1,8 млрд. евро. Экспорт увеличили на 10 млрд евро в основном переработанной продукции, но и зерна тоже. Увеличили торговое сальдо на 3 млрд. евро, увеличили экспорт мяса и мяса птицы на целых 37% за один год. Они увеличили экспорт молочных продуктов. На 40% вырос экспорт зерновых продуктов. Польский бизнес на украинском зерне увеличил переработку своих продуктов, вытеснил с этого рынка производителей из других стран. Мы друг другу должны пожать руки. Мы исходили из нашей ситуации, как могли, мы не заработали денег, а поляки заработали.

Стандартно фермер в северном полушарии собирает зерно осенью и продает часть, а другую часть придерживает, чтобы продать весной, когда начинается новый сезон, в ожидании пиковых цен. Как правило, цена осенью меньше весной. И когда осенью была заоблачная цена, фермеры из соседних стран почему-то не продавали свое зерно, а думали, что весной цена будет еще больше. Но тенденция поменялась весной, цена упала, но не из-за Украины.

Во-первых, мировые рынки были отрегулированы, прошел первый шок от войны в Украине, наладились новые торговые маршруты. Это опустило немного высокую цену. В Бразилии два сезона кряду рекордные урожаи. Два сезона в Бразилии – один год. Они уже в марте сказали, мы засеялись настолько хорошо, что у нас будет еще один рекорд этим летом.

Рекорд в Бразилии ощущают фермеры в любой стране мира. Мировые цены поползли вниз. Даже если бы закрылись украинские границы, тенденцию это не изменило. Некоторые из этих стран, которые сейчас ограничили украинское зерно, сами просили наше зерно и не исключено, что в этом сезоне еще попросят. Но для местного фермера Бразилия где-то очень далеко, а украинское зерно едет у него в деревне по дороге.

При этом на самом деле и перерабатывающая промышленность, и логистика этих стран хорошо заработала на украинском зерне.

Если сравнивать с нашими соседями, то в соседних странах земля такого же качества как в Украине сейчас меньше 8 000 -10 000 евро не стоит. Очевидно, что мы подтянемся к нашим соседям.

— А инвестируют ли сейчас европейцы в расширение этой логистики для украинского зерна?

– Не очень инвестируют. И тут я бизнес понимаю, дай Бог, мы россиян выгоним с нашей территории. А когда работают украинские порты, европейские пути в таком размере не нужны.

– Как вы думаете, что будет в июне? Продлят ли наши европейские соседи ограничения на ввоз зерна или нет?

— Понятно, что наша позиция – не удлинять. Хотя публичные причины, по которым они ввели ограничения, увеличатся – появится новый урожай. Однако следует объяснять, что новое зерно это не основная причина снижения цен. Сейчас ведутся непростые переговоры и будут еще, однако, что будет после 5 июня, я не могу сказать. Сейчас они публично делают заявления, что они хотели бы продлить ограничения.

У нас будут сложные переговоры с Европой даже не в этом контексте. А в контексте нашего вступления в ЕС. Это не хорошо и не плохо. Мы уже получили определенный опыт. Надо принять, что это так, в Евросоюзе каждый максимально пытается отстоять своих. В них так работает политическая система, демократическая система так работает, они смотрят, как реагирует избиратель. Всегда результат переговоров в 90% случаев, это компромисс чего-либо. Наш опыт это свидетельство того, что мы близки к Европе. Я бы считал, что это нужно так воспринимать. А не обижаться.

Некоторые из этих стран, которые сейчас ограничили украинское зерно, сами просили наше зерно и не исключено, что в этом сезоне еще попросят.

— Как вы можете прокомментировать недавнее заявление Молдовы, также говорившее об ограничении ввоза зерна из Украины.

– Мы действительно не поняли позицию Молдовы, когда они решили присоединиться к этому запрету. Во-первых, мы не везем эти четыре культуры в Молдову, которые ограничены ввозом в отдельные страны ЕС. Но здесь от них звучит такое заявление. С одной стороны, нам должно быть все равно, а с другой стороны, политически нам точно не все равно. И пример плох, и точно это не акт поддержки. Этот вопрос решился, когда подключилось руководство страны на самом высоком уровне, президент и премьер-министр.

– Сейчас отечественные закупщики молока очень резко сбросили цену, на 2-3 грн на литре, аргументируя это тем, что Евросоюз ограничивает продукцию и на границе стоят фуры, продукцию некуда сбывать. Ограничивают ли европейские страны искусственно нашу продукцию, например мясо и молочку? Какие у них планы на будущее?

– Нет официального запрета. Более того, в июне Евросоюз открыл границы. Обнули квоты и пошлины, это нашим молочникам очень помогло. Последние два месяца некоторые соседние страны существенно снизили пропуск наших машин. Молочная продукция на 99% транспортируется автотранспортом. Очевидно, тот упрощенный режим ветеринарного и фитосанитарного контроля, который был в прошлом году, сейчас не работает так, как мы бы хотели. Но и с нашей стороны есть еще работа, которая должна быть отшлифована. К примеру, ветеринарная очередь. Благодаря Мининфраструктуре, с прошлой недели она электронная. Например, на пункте пропуска физическая очередь – десять дней. Раньше вы приезжаете и стоите в очереди. С электронной очередью, я как водитель фуры или владелец молочного предприятия, могу зарезервировать место и вижу, что нужно десять дней стоять, тогда выбираю пункт пропуска, где лучше ситуация, и приезжаю на границу за день, прежде чем пропустят. И электронная очередь должна двигаться лучше, но сейчас это уже не такая проблема как месяц назад, но и не так хорошо, как это работало в прошлом году. Сейчас мы стараемся увеличить количество машин, проверяемых поляками.

– Это работа их местного лобби?

– Может быть. У молочников тоже интересная история. С одной стороны, они не желают конкуренции с украинской готовой продукцией. С другой стороны, они с удовольствием брали бы украинское зерно. Потому что украинское зерно – корм для их животных, с которым они конкурентны повсюду. Поэтому я уверен, что в соседних странах мы на протяжении нескольких месяцев посмотрим параллельный сюжет. Когда из телевизоров кричат, что местный фермер должен заработать больше, большинство зрителей не понимают, что это за их счет.

Я видел это и в нашей стране: дешевое плохо и дорого тоже плохо. Как только женщина активиста запрета украинского зерна пойдет в магазин и начнет говорить, почему яйца так дороги, мясо дорогое, даже хлеб подорожал, разговоры будут другие.

И даже сейчас я вижу как производители свинины, курятины, яиц в соседних странах начинают чесать по правому уху. Запасы закупаемого зерна уже заканчиваются, потому что традиционно там никто не делает больших запасов, хранилища небольшие, у них запас максимум – месяц.

Бразильская кукуруза в порту Бразилии дороже нашей на перерабатывающем европейском предприятии. И если они будут закупать бразильскую кукурузу, которая будет плыть в итальянский порт, потом перегрузится, потом «железкой» куда-то доедет… Кто-то за это должен заплатить?

— Была новость о будущем трубопроводе, который будет поставлять подсолнечное масло из Украины в ЕС. Кто его финансирует и кто был инициатором проекта?

– Это мы предложили полякам. Подписали в прошлом году меморандум. В точках вреза Ягодин может быть слив масла в выгрузку в Гданьском порту. Трубопровод работает по технологическому принципу перекачки жидкости, компрессорная станция с интервалом в 20-30 км. Это экономически выгодный проект. Поскольку у нас Россия сосед навсегда, с которым всегда нужно иметь альтернативные маршруты.

— Многие говорят о так называемом «черном» зерне, о сотнях фирм-однодневок, которые его экспортируют. Откуда они берутся?

– Когда началось полномасштабное вторжение, были заблокированы порты. Зерновой коридор заработал только с августа. Это сильно изменило рынок зерна. Ранее на нем работало условно десять компаний, которые между собой его делили. Это транснациональные компании типа Cargill, Bunge, Kernel, Нибулон и т.д. И конкурировать с ними было невозможно. Потому что компании имели доступ к инфраструктуре, портам, перевалкам. После полномасштабного вторжения эти компании встали. Их инфраструктура не могла работать. И появились сотни команд, как правило, из работников этих транснациональных компаний, начавших самостоятельно заниматься зерном.

Международный трейдер не работает, но на него работали три умных парня, которые знают как работает рынок, у кого купить и кому продать. Фермеры доверяют им. Они поехали в Румынию, там договорились. Им даже не нужно было оборотных средств, потому что в той ситуации фермеры им давали зерно без денег под обещание. Они их ассоциировали с этим рынком. И таких компаний появилось сотни.

Второе дело, которое исторически существовало в Украине, – это зерно, реализуемое за наличные. Раньше был спецрежим по НДС, когда сельхозпроизводитель продавал зерно и не был обязан платить НДС, он должен был использовать его себе на определенные направления, это была хорошая поддержка для агрария. Тогда они пытались работать «в белую».

Затем этот спецрежим отменили и его невозможно вернуть из-за позиции международных доноров, которые считают – льгот по НДС не должно быть. Но вместе с тем мы оставили льготы, что самые маленькие из сельхозпроизводителей не должны платить налоги. Поэтому для самых маленьких из аграриев работать без наличных стало неинтересно. Гербицид он возьмет у кума, работающего в крупной компании. Продаст зерно за наличные деньги, НДФЛ не заплатит и эта проблема породила ситуацию в портах с так называемыми фирмами-однодневками, которым надо было, скупав это зерно за наличные, «сделать» происхождение этого зерна.

И вокруг этого вырос целый бизнес.

В-третьих, история с двумя валютными курсами – наличным и безналичным. Чем больше у нас разница между курсами, тем больше мотивация идти в разные схемы.

Какие пути решения этой проблемы? Еще когда я работал в Комитете Верховной Рады, мы приняли закон, что каждый гектар на поле должен облагаться налогом. Закон вступил в силу в этом году, и все должны платить минимальное налоговое обязательство. Второй закон о возврате валютной выручки еще должен вступить в действие и будут принять подзаконные акты. Поэтому если ничего не изменится, в следующем сезоне эти проблемы должны уменьшиться.

В прошлом году из-за российской оккупации Украина потеряла урожай пшеницы на $1 млрд. В этом году около 7 млн га это земли, которые мы не контролируем и не понимаем? чем и как они будут усеяны, если будут. Это огромный объем даже для самых больших стран мира.

– Прочитали прогноз Министерства продовольствия США об уменьшении урожая пшеницы в Украине на 21%. С чем это связано по вашему мнению?

— Две причины. Уменьшение посевных площадей по сравнению с предыдущим сезоном. И если вы проедетесь по полям, то увидите, что пшеница желтоватого цвета ненасыщенно зеленого. Ей не хватает азота, то есть аграрии экономили на внесении удобрений.

– А каковы прогнозы по урожайности других культур? Также ожидаете падения?

– По кукурузе падение, потому что мы ее меньше сеем. По подсолнечнику и по сое приращение. Если по пшенице у нас сбор начинается через месяц и можно делать прогноз, то подсолнечник и кукуруза еще не окончен посев. А соя в принципе только началась, поэтому сложно делать прогнозы. Стартовые условия для этих культур неплохи в этом году. Мы уменьшили посев кукурузы, увеличили посев подсолнечника и сои. В среднем урожай будет на 10% меньше прошлогоднего, в первую очередь из-за уменьшения объема кукурузы.

— Какое количество земли мы потеряли, я имею в виду пашни на оккупированных территориях и земли, которые загрязнены и заминированы?

— Вместе с Крымом – 24%. Если говорить о землях, которые мы уже определили для работ по разминированию и расчистке, то это примерно 470 тыс. га. Вместе с оккупированными имеем 174 тысячи квадратных километров земель, нуждающихся в обследовании. Что касается потерь вообще, не только из-за заминирования и загрязнения, но и из-за оккупации и военных действий. В прошлом году из-за российской оккупации Украина потеряла урожай пшеницы на 1 млрд долларов. В этом году около 7 млн га – это земли, которые мы не контролируем и не понимаем, чем и как они будут засеяны, если будут. Это огромный объем даже для самых больших стран мира.

— В то же время в этом году в Украине сельхозземля в среднем подорожала на 20%?

– Есть корреляция на курс доллара. Аграрный рынок все равно активен, мы видим поднятие арендной платы в этом году. Поднялась стоимость купли-продажи земли, но все зависит от региона. В прифронтовых зонах она явно упала.

– После вступления Украины в ЕС насколько украинская земля может подорожать?

— Мы можем посмотреть на динамику цен в соседних странах и сделать выводы. Даже одинакового качества земля в разных странах в Европе стоит разные деньги. Например, земля в Польше и такого же качества в Нидерландах – это разные суммы. Если сравнивать с нашими соседями, то в соседних странах земля такого же качества как в Украине сейчас меньше 8 000 -10 000 евро не стоит. Очевидно, что мы подтянемся к нашим соседям. И потом дальше параллельно с ними будем двигаться.

— Нужно ли разрешить покупать землю в Украине иностранцам?

– У меня есть ответ на этот вопрос. Он был еще когда я работал в комитете Верховной Рады. Рано или поздно мы придем к пересмотру этих законов. Сначала нужно закончить войну.

Метки: Украина, ЕС, зерно, ограничения, Николай Сольский